12 марта 1998 года состоялась церемония награждения Президентом России заслуженных деятелей науки и техники, среди которых были люди, удостоенные наград за испытание космической техники. Они не совершали полета в космос, но, будучи на Земле, полностью прочувствовали все его экстремальные факторы еще до того, как первый человек поднялся в космическое пространство. Разумеется, их никто не знал, о них не писали, не показывали по телевидению.

С 1959 года одним из организаторов и участников этих экспериментов был Иван Павлович Неумывакин. После окончания Киргизского государственного мединститута в 1951 году он был призван в армию и начал работать в авиации. Когда 8 лет спустя в институте авиационной медицины открыли космическое направление, Неумывакин, пройдя жесткий отбор, с увлечением занялся разработкой аппаратуры для съема физиологической информации о космонавтах и передаче ее по телеметрическим каналам на Землю. Еще через пять лет он стал руководителем направления по разработке методов и средств оказания медицинской помощи космонавтам непосредственно в полете Института медико-биологических проблем. «Мы работали не только как ученые, - вспоминает Иван Павлович, но были и в качестве первых испытуемых: свои рекомендации испытывали на себе».

Однажды он чуть было не погиб в барокамере: потеряв сознание, ударился затылком об угол прибора. Как воспоминание остался шрам на затылке. Неделю спустя в этой же барокамере незадолго до полета Гагарина погиб во время тренировки В. Бондаренко из первого отряда космонавтов.

Работал Иван Павлович под руководством таких корифеев, как академики А. Лебединский, В. Парин, П. Егоров (Парин испытал на себе ГУЛАГ, а Егоров, личный врач Сталина, арестованный по делу врачей, чудом остался жив). К ним в институт часто приезжал Сергей Павлович Королев. Он говорил:

- Если ваши эксперименты находятся в противоречии с существующими сегодня понятиями, но вы убеждены в их перспективности, - работайте. Я разрешаю вам это делать.

Неумывакин этот совет принял и за 30 лет работы в космонавтике часто нарушал принятые тогда в СССР законы. «Я мог предложить лекарство, - рассказывает Иван Павлович, - разработанное с поправкой на условия космоса, но нигде не зарегистрированное. Я шел на риск, но оправданный... Как, например, чисто медикаментозно отрегулировать нервно-психологическое состояние двух космонавтов, находящихся в тесном, изолированном пространстве корабля? На Земле, если вы не поняли друг друга, можете, чтобы разрядить обстановку, выйти в другую комнату, на балкон, на улицу... А в космосе? Давать транквилизаторы нельзя - ослабнут жизненно необходимые в полете внимание и четкость действий. Тогда мы разработали замечательное лекарство – фенибут, позволяющее человеку сохранять невозмутимость на фоне активной работоспособности». А с какими людьми сводила его судьба!

«С Павлом Романовичем Поповичем я был знаком еще раньше. Так случилось, что в начале 50-х, будучи начальником авиационной спецслужбы, я подписал ему документ о годности к летной работе без ограничений. А позже мы встретились в первом отряде космонавтов и до сих пор - друзья. Юрий Гагарин... Простой российский паренек, а сколько мудрости в его доброжелательности, уравновешенности, умении ладить с людьми. Зайдет - всегда с улыбкой, ямочки на щеках - и настроение у всех сразу поднимается. Никого не могу с ним сравнить: успех другого для него - радость. Он не терялся ни в какой обстановке... Очень коммуникабельный. К сожалению, нам не полагалось иметь фотографии, они были засекречены - время такое было. Однажды, в 1962 году, я приехал в Звездный городок проводить занятия с космонавтами. Особо остановился на вопросе: «Негативное воздействие курения на возможность преодоления перегрузок». Во время перерыва, как всегда, вытащил портсигар и предложил слушателям закурить. Идет Гагарин. Попович, обращаясь к нему, говорит:

- Юрий Алексеевич, вот Иван Павлович только что рассказывал о вреде курения, а сейчас предлагает папиросу. Как быть? Младшие по званию должны слушаться старших.

- Да, Иван Павлович, - говорит Гагарин, - это нестыковка большая.

Я беру все папиросы, сминаю их и выбрасываю, говоря:

- Курить бросаю.

- А, - слышу, - все врачи - болтуны.

Поспорили. В течение месяца, где я ни бывал, - всюду предлагали покурить. Да так часто, как никогда раньше, но я удержался (и с тех пор, кстати, не курю). А тогда, через месяц Гагарин говорит:

- Теперь, Иван Павлович, вы для меня еще больший авторитет. Это я всех подговаривал проверял вас на прочность.

Сам он не курил и не злоупотреблял выпивкой.

Как-то в 1963 году мы приехали в погранучилище нашего района. Он выступил, хорошо пообщался со всеми, а выпивать не остался - сослался на дела. А когда погиб Комаров, я впервые увидел Юрия плачущим:

- Ведь вместо него я должен быть.

По первому варианту Комаров был дублером у Гагарина за несколько дней до полета их поменяли местами. Юрий Алексеевич был до предела порядочным человеком, никогда не искал лазейки, чтоб оправдать скрытость, доверительность отличали его и вызывали симпатию. Молодежь тянулась к нему. Мне запомнилось, как внимательно слушали его, когда он говорил:

- Многие из вас стремятся найти себе работу, но то не нравится, это не нравится, и на поиски уходит целая жизнь до наоборот: не работу искать, а найти себя в работе и делать ее мастерски».

Неумывакин был у космонавтов как врач-душеприказчик ohи доверяли ему свои тайны и знали – поможет. Работая в течение последних 25 лет над системой оказании медицинской помощи космонавтов Павлович создал общую оздоровительную систему, которая позволяет практически без лекарств не только вылечить, но и предугадать возможное заболевание.

Комментарии (0)   | Распечатать